Колосится золотая нива,
Закрома забиты ячменем.
Родина меня напоит пивом
Пенным материнским молоком.
читать дальшеМысль изреченная банальна,
Но, однако ж, эта мысль важна! Изрекаю:
Пить шмурдяк, дружище, - аморально,
Пиво пить - почетно, старина!

Пусть тяжело и жены смотрят криво,
Пусть снег и дождь, и перманентный град,
Но мы с тобой пойдем, браток, на пиво.
На пиво, брат! На пиво, брат!
Вперед, на пиво, брат!

Мерзко всё, безнравственно и лживо -
Декаданс, бордель, бардак, бедлам.
Из святынь осталось только пиво,
Кружка, как лампада, светит нам.
Пиво - это жидкое искусство,
Пенное барокко, рококо,
Праздник вкуса, обонянья буйство!
Впрямь, - концерт для пива с балыком.

Нас не понять тинейджерам сопливым,
Их поколенье выбирает лимонад.
Но мы с тобой пойдем, браток, на пиво,
На пиво, брат, на пиво, брат!
Вперед, на пиво,брат!

Как то ехал грека через реку,
Вынул рака, да и с пивом съел.
Пиво остается с человеком,
Будь он грек, черкес или менгрел.
Подкаблучники пускай впадают в ересь, -
Дескать, "пенистое зелье вас убьет!"
Пенистое - не от слова "пенис",
А от слова "пена", дурачье!
Как осетры на нерест рвутся молчаливо.
Как журавли к зиме на юг летят,
Так нас с тобой истинкт ведет на пиво,
На пиво, брат! На пиво, брат!
Вперед на пиво, брат!

Меня непреодолимо тянет на кулинарно-походные воспоминания... Чего стоит тот приснопамятный петух, про которого я уже как-то писала. О, это был петух, к которому хочется применять высокие эпитеты. Например - "древний". Или "стойкий". Или не совсем высокие эпитеты типа "каучуковый" и "неудобоедный". Как он тянулся! Была б поэтом - написала бы оду. Но что петух... А глинтвейн на чистом спирите, который вдохновляет на житейские волнения и битвы. О, спирит, сиречь дух, - это ж главное в любом деле, сами понимаете. Впрочем, дух и сам по себе - огогого, очень даже ничего. Особенно на травках. А борщи, чей красный цвет обеспечивался втихую подбрасываемым папой в котелок каркадэ! Каково было мое изумление, когда я однажды присмотрелась к тому, что попало мне в ложку... Но я не буду перечислять все, ибо даже список кораблей померкнет по сравнению с кулинарным перечнем, который, сами того не осознавая, хранят мои серые клеточки. Или то, что их заменяет...
Вообще, надо сказать, что кулинар из меня аховый. Редко-редко удается мне приготовить что-нибудь, достойное упоминания и занесения в анналы истории. Злые языки сказали бы, что я просто за готовку берусь раз в полгода. Не верьте, это неправда, пельмени я варю каждый день. А иногда, порой, когда накатывает вдохновение (читай: отключается память) я могу создать истинный шедевр кулинарного искусства - например, печеный картофель. На электрической плитке. Вообще, вкратце мои кулинарные познания можно описать диалогом:
- А что ты умеешь готовить?
- Яйца вареные, яичницу, картофель вареный и какую-то пригоревшую хрень...
- А из каких ингредиентов готовится последнее?
- О, ты не поверишь, из любых!
(с)
Впрочем, это все ничего не значит. Рассказать я хотела совсем о другом. О нежно любимом... боготворимом... невыразимо прекрасном... читать дальшепиве. Однако если вы думаете, что я собираюсь осыпать восторженными хвалами сей богоданный напиток, - вы ошибетесь. Я это как-нибудь в другой раз сделаю, ибо пока у меня не хватает слов... Беден язык человеческий, мысль изреченная есть ложь, да и я слегка косноязычна бываю. Одно скажу: немецкое пиво - это гут. Русское пиво - это не пиво. Это само поношение концепта "пиво". Вас хотят обмануть и вручить даже не шанхайского барса или там мексиканского тушкана, а шушпанчика вульгарис. И ладно еще если это "Сибирская крона" или "Старый похмельник", а вот если на бутылке написано "Хвойнинское" - это ахтунг! Алярма! Сей дивный помойный напиток производят в Тверской области, причем я даже не рискну предположить из чего. По названию можно подумать, что из хвои... и если вы попробуете, то вы поймете, что это не свежая, радостная, зелененькая сосновая или еловая хвоя, нет, эту хвою явно обтрясли с прошлогодных погребальных венков. Бутылка с этим пивом жила у нас в лагере пару недель... ее не смогли допить даже вечно голодные безденежные студенты, и, кажется, мы передали пластиковую эстафету кому-то из проплывавших мимо туристов... Не исключено, что эта бутыль до сих пор кочует по просторам нашей родины, уподобясь сыру, про который нам поведал Джером, и если вылить сиюжидкость в озеро, то оно станет прославится невероятно целебными свойствами... Или, наоборот, в нем вся рыба передохнет, не знаю.
А вот теперь я хочу загадать вам загадку. Дано: три вечноголодных и вечножаждущих студента МГТУ им. Баумана, которых остальные ласково именуют глистами, и неделя похода впереди. Не дано: денег. То есть денег было дано, но они закончились, ибо пиво, а пиво - это наше все и даже больше. Вопрос: о, естественно, сакраментальный вопрос, которым задавалась вся русская интеллигенция и кто-то умный (а может, не шибко) даже роман написал с таким названием. От безделья, наверно. Короче, делать-то что в такой ситуации? Надо сказать, что эти три гремлина ушастых зудеть над ухом могли до посинения - и куда там комарам! Комары нервно курят в сторонке. А подруга моя Ленка, во-первых, не любит, когда зудят над ухом, а во-вторых, обладает широкой и на редкость доброй душой. И советом помочь готова всегда. Ценным советом. "А вы, - задумчиво глядя вдаль, сказала Лена, - сварите пиво-то. Это ж несложно". Молодые глисты переглянулись. Глисты задумались. "А что, - робко поинтересовался один, - разве в домашних условиях можно?" "Да легко, - ответила Лена. - Нет, без балды, хмеля вы тут не найдете, но хвои полно". "А разве, - поинтересовался другой, - пиво из хвои варят?" Лена посмотрела на него как на идиота. "А из чего ты думаешь, "Хвойнинское" делают?" "Круто, - восхитился третий. - Но оно ж поганое на вкус". Лена пренебрежительно дернула плечом: "Недоварили". Лагерь затих, прислушиваясь к разговору. Как мыши под веником. Портить Ленке игру - дураков не было. Народ мужался, отворачивался, не никто не хихикнул, даже когда Ленка упомянула про естественный алкалоид, содержащийся в ветках ели.
Молодежь повалила в лес за еловыми ветками. Молодежь наломала веток и сунула их в канн на огонь. Молодежь села вокруг, медитируя на закипающую жидкость, и периодически пробовала, что получается. Как макбетовские ведьмы. В лагере воцарилась тишина... Ленка велела варить несколько часов.
О, мы, наверно, жестокие люди...