Стихи

[kianit]

Вчера ночью (или сегодня?), беседуя с  elhena, с восторгом узнала, что она знает стихи Николаева. Их мало кто вообще читал, ибо публиковались они, кажется, один раз в не-помню-каком литературном журнале. По-моему, в Тарту. Николаев - весьма известный лингвист, находившийся в контрах с советской властью. Стихи антисоветские - талантливые и смешные.

Любимое, я его часто цитирую:

Герой

На войне Воронин рядом
Оказался со снарядом.
Взрыв раздался, враг бежит,
на земле герой лежит.
Часть важнейшая от тела
за дорогу улетела,
и среди лесных полос
в тыл Воронин уполоз.
Затруднительно калеке
перейти большие реки,
но бежал герой бегом,
чтоб сражаться со врагом.
Вот на поле гвозди ржавы:
то следы врагов державы,
а врагов он убивал
непременно наповал.
Был он росту небольшого,
одевался он дешёво,
и на кухне много лет
вешал Ленина портрет.
Как-то раз, проснувшись рано,
он водý пустил из крана,
чтоб увидеть средь воды
потаенные следы.
И, как водится, привычно
на портрет взглянул он лично,
но в глазах увидел мрак:
понял он, что Ленин враг.
Вся ушла из тела сила,
слабость ноги подкосила.
На конфорке чайник кип,
под столом Воронин гиб.
Так осеннею порой
богатырь погиб,
герой.

Еще одно любимое (осторожно, обсценная лексика):

Зима.

Белый снег на мостовой.
В поле – воин рядовой.
Был он молод и могуч,
раскаленный пил сургуч,
пальцем стену пробивал,
за рабочих воевал.
Лбом он бился об косяк,
чтобы выучить присяг,
но не мог, ебена мать,
он присяга понимать.
Кочергой собак гонял,
но присяга не понял.
Покидает воин полк.
Ветер веет, воет волк.
Вьюгой тело замело.
душу тело отдалó.

А вот - Героический эпос из 11 глав

РАССКАЗ ВЕТЕРАНА

Глава 1. Без названия

Вот фашистский туалет,
В нем провел я восемь лет.
Это — двери туалета,
в них вы видите предмета.
Немцы шли туда гурьбой,
подготавливаясь в бой.
Но найдут на них узды
наши красные звезды!


Глава 2. Автобиография.

Я с измальства был очень робок:
боялся спичечных коробок,
Дрожа, я закрывал ушей,
когда слыхал ночных мышей.
Не трогал пальцем я и вошь,
когда она ползла под кож.
Но слышал я про диалоги
враждебных двух идеологий.
Я стать марксистом норовил,
я книгу Ленина купил.
Став здоровей душой и телом,
за правду мог сражаться смело,
но с юга тут нагрянул враг.
я скрылся с книгою в овраг,
но враг его огорождал
и туалетом называл.


Глава 3. Обстановка.

Но вы, потомки, знать должны,
как те условия сложны.
Враг металлами сверкал
и родную власть свергал.
А колхозных всех коров
загонял он утром в ров,
несмотря на грязи ил
молоко из них доил.
А жену мою тот враг
не пустил со мной в овраг.
Ей ребенка сделал он
и назвал Пигмалион.


Глава 4. Действия.

В черной бездне туалета
я весну провел и лето.
Как на свет я выходил,
сразу немцам я вредил.
Я не знал покоя-сна,
находясь среди говна.
Я его перебирал
и в него отраву клал.
Клал я Горького рассказ
на фашистский унитаз.
Как фашист его читал,
коммунистом сразу стал.
Часть врагов перерождалась
и со мной, стыдясь, браталась.


Глава 5. Известие.

Вот фашистский генерал
к партизанам в плен попал.
Он ходил с ногой босой
и питался колбасой.
И, лишившись сна и сил,
он допроса попросил.
Вот, — сказал он, — есть овраг,
туалет там скрыт во мрак.
Там страдает за народ
ваш советский патриот.


Глава 6. Встреча.

Ночь темна и темен лес
Я услышал гул небес.
Я глаза свои открыл —
и услышал шелест крыл.
Весь сверкающий, в огне,
партизан явился мне.
Отдавая гордо честь,
мне передает он весть.
— Вот приемник позывной,
Эхо партии родной. —
Речь такую говорит,
а во лбу звезда горит.
Ночь темна и темен лес,
партизан в лесу исчез.
След остался профилей
трех вождей среди елей.


Глава 7. Освобождение.

Год прошел, прошел другой.
Я в говне лежал нагой.
Планы немцев примечал,
Морзе азбукой стучал.
Изо всех стараясь сил,
жизнь фашистов я косил.
Вот последний из врага
убежал из оврага.
Весь одетый в наш мундир
шел советский командир.
Потекли по мне рекой
Слезы радости такой.
Стал я землю нашу мать
безудержно обнимать.
На оврага влез я вал,
землю я поцеловал.


Глава 8. Представитель.

Командир мне руку жал,
представитель приезжал.
Попросил он подождя,
книгу Ленина-вождя.
Вот, — сказал я, — здесь она,
бриллиант среди говна.
Представитель гневен стал,
пистолет рукой достал.
— Не должны лежать вожди
испражнений посрежди!
Вы фашистов был наймит,
вас общественность клеймит.


Глава 9. Новый метод.

Вот живет в селе одном
прогрессивный агроном.
Агроном идейно рос,
задавал себе вопрос:
— Мир материи един,
чем же нам кормить скотин?
Ставит он эксперимент:
дать скотинам экскремент.
Калорийность высока
у говна и кизяка.
Капитала мир с тоской
ждет возможности такой.
Он не знает, что в говне
благоденствие в стране.
Вот Верховный наш Совет
агроному шлет привет:
— Метод ваш хотя и прост,
но скота ускорит рост.
Ваши действия верны.
Вам спасибо от страны.


Глава 10. Наказание.

Ждал я месяц, ждал я год,
от плохих страдал погод.
В двери выйти я не смог,
на двери висел замок.
Первый раз за восемь лет
открывался туалет.
Входит доблестный отряд
и сурово говорят:
— Ваш дитя Пигмалион
тунеядец и шпион.
Вы на то осуждены,
чтоб трудится для страны.
Каждый день должна она
получать от вас говна.
Вот лопата вам и лом,
поработай-ка кайлом.
Чтоб всегда, из года в год,
возрастал советский скот.


Глава 11. Герой.

Как в реке течет вода,
проходили так года.
Рано утром, только встав,
я говна грузил состав.
Начался от грязи зуд,
но в Москву меня везут.
Хоть на мне одежды нет,
приглашают в кабинет.
Он огромен и тенист.
Вот приходит комунист.
Лично орден мне вручал,
со слезою речь начал:
«Все в пример давно берут
честный ваш ударный труд.
Стала наша вся страна
изобилием говна.
Все, кто трудится, помет
по потребности возьмет.
Кто не верит в наш идей,
тот, наверно, иудей,
власти нашей лютый враг,
мы запрем его в овраг.
Он коварен и хитер:
он говно с себя отер.
Вы ж не третий, не второй:
первый вы у нас герой!»