Как-то все впечатления от этого путешествия складываются в одну осмысленную картину, которая, впрочем, не завершена. В сентябре, на подлетё в Москву, я первый раз видела с самолета рассвет. В Германию - и не могло быть иначе - я прилетела на закате. Самолет гнался за светом и в какой-то момент почти догнал, но потом нас неумолимо начало накрывать ультрамариновым копюшоном надвигающейся ночи. Облака лежали неправдоподобными слоями, и в какой-то момент полусна мне показалось, что мы летим низко-низко над снежной равниной, где-то за полярным кругом. Но такого снега не бывает. Да еще так подсвеченного сиренево-розовым. Стремительно темнело, И когда самолет начал снижаться, Германия внизу была укутана в облака, и в редких разрывах горели огоньки - как будто заглядываешь в пещерное царство кобольдов. Ждать посадки было невыносимо - слишком долгим мне почему-то показался этот перелет, и я вспоминала "ночные истории" и терялась в готическо-гофмановских ассоциациях.
А дальше все было так тепло - и долгожданная встреча, и белая роза, старый дом и скрипучие деревянные ступени. Неторопливый разговор. И сон под потрескивание огня в камине.
Мне кажется, так не бывает. Но я счастлива, что это не сон.
...Тут жил Мартин Лютер. Там - братья Гримм.
Когтистые крыши. Деревья. Надгробья.
И все это помнит и тянется к ним.
Все - живо. И все это тоже - подобья.
...И тополь - король. Я играю с бессонницей.
И ферзь - соловей. Я тянусь к соловью.
И ночь побеждает, фигуры сторонятся,
Я белое утро в лицо узнаю.